Если сделать из Петербурга город высокой покупательской способности, можно преодолеть дефицит кадров. А для того, чтобы перестать зависеть от этой проблемы, предприниматели ориентируются теперь не столько на потребности покупателей, сколько на потребности своих кадров. Как утолить кадровый голод, обсудили участники круглого стола РБК Петербург «Кадры и зарплаты в малом бизнесе»: бизнес поделился опытом, представители власти — рассказали, какие существуют инструменты для решения проблемы.
Откуда дефицит
Проблема кадров — это сегодня действительно одна из ключевых проблем бизнеса. До ковида были мнения, что цифровизация приведет к исчезновению массовой потребности в людях, исчезнут курьеры и водители, охранники. Появится вопрос, куда девать людей. «Но ковид начался, и представители всех этих профессий оказались очень востребованными. Потом он закончился, но нехватка персонала по-прежнему существует. Что же произошло? Количество рабочих мест резко увеличилось? Нет. Количество людей сократилось за три года из-за демографической ямы? Нет», — говорит Дмитрий Чернейко, председатель комитета по труду и занятости населения Санкт-Петербурга:
Начиная с 90-91 года россияне пережили шоковую терапию, люди вышли на рынок и начали «работать за еду». «У нас в стране самая высокая трудовая мобильность в мире, — полагает Дмитрий Чернейко. — У нас половина местного населения любого субъекта центральной России работает в Москве и Подмосковье. В ковид люди поехали домой, многие нашли работу в дистанте. Ковид кончился — им говорят: ребята, надо возвращаться. И слышат такой ответ: а мне и тут уже нормально. И для сфер, где дистанционная работа невозможна, нужно преодолеть гораздо более высокий, чем до пандемии, барьер, чтобы обратно люди вернулись в крупные города. Плюс многие уходят из найма, становясь самозанятыми, ИП. Мы впервые благодаря дефициту обнаружили, что человек что-то стоит, он теперь всегда может сказать работодателю: не хочешь, пойду к соседу или рискну и открою свое дело», — рассказывает председатель комитета. Что же делать?
Есть мнение, что для малого и среднего бизнеса решать проблему кадров тяжелее, поскольку работодателей много и им очень трудно договариваться и выстраивать систему для сегмента вцелом.
Маркетплейсы и блоги
Тем не менее малый бизнес считает, что у кадровой проблемы две причины. «Во-первых, развитие блогов и маркетплейсов, — говорит Михаил Гусейнов, основатель сети кофеен «Чайникофф» и блинных «Чайная ложка». — Молодежь не идет в реальный сектор. Вторая проблема — падение курса рубля. Если раньше работник-мигрант получал 500 долларов, то теперь по нынешнему курсу он получает 300. Есть также социальный аспект: мигранты — это в основном молодые мужчины. В общепите руководящий состав — женщины. И молодые мужчины не понимают, как они могут подчиняться молодым девушкам. Это огромная проблема, 25-летние мигранты не воспринимают женщину как руководителя».
И меняется даже основной постулат сферы услуг — «все для клиента». «Если раньше мы говорили, что для нас ценностью номер один был клиент, гость,- рассказывает Михаил Гусейнов, — то теперь главной ценностью стал персонал. Если не будет работников, мы просто не сможем работать. Поэтому главное сегодня — обучать сотрудников и их удерживать. Как в советское время — вас много, я — одна».
Роботами горничных не заменишь
Относительно простого повышения производительности труда за счет закупки нового оборудования и внедрения передовых методов управления у малого бизнеса также есть свое мнение. «В отельном бизнесе невозможно повысить производительность, просто закупая новое оборудование и запуская роботов вместо горничных, — говорит Тамара Брусокене, генеральный директор гостиницы «Гелиос» в Зеленогорске. — Одновременно все мы знаем, что существует большой дефицит квалицифированных кадров. И чтобы ликвидировать этот дефицит, начинать нужно с образования. Я по своей работе столкнулась с колледжами и их выпускниками».
Предприниматель рассказала, что ее поразил низкий уровень преподавательского состава, преподаватели могут преподавать в колледже и одновременно подрабатывать в ресторане. «Возникает естественный вопрос: зачем горничную учить два или четыре года в таком колледже? После 9 класса обучение длится 4 года, а после 11 класса — 2 года», — спрашивает Тамара Брусокене.
При этом работать в гостиничном секторе некому. Вчерашние школьники идут получать высшее образование бездумно, приобретая профессию и затем не работая по ней ни дня. «Это бесплатно, и никто не отрабатывает после окончания вуза. Я считаю, что нужно менять законодательство. Надо перестраивать образование, заниматься им, в том числе, производственной практикой, начиная со школы», — говорит генеральный директор.
В частной медицине проблема тоже стоит остро. У нас есть оздоровительные центры, и для их работы нужно получать медицинскую лицензию. При этом врачам в таком центре не засчитывается стаж как медицинский. И поэтому на эту работу идут только пенсионеры.
Еще одна проблема малого гостиничного бизнеса — жилье для персонала. «Моя гостиница работает в Курортном районе, там нет социального жилья, а цены на квартиры выше, чем может себе позволить любой работодатель, кроме нефтегазового сектора. У меня есть земля в собственности, но чтобы построить на ней жилье, нужно получать разрешение у правительства города по общей схеме, платить социальные отчисления, а это очень дорого. Построить жилье для персонала из быстровозводимых конструкций нельзя. Но высокопрофессиональные кадры не привлечь, предлагая им жилье в общежитии», — резюмирует Тамара Брусокене.
Ручного труда меньше
Тем не менее малый бизнес также внедряет новые методы управления производством и закупает оборудование, которое помогает экономить рабочие места. «Раньше подсобных рабочих было легко нанять, — говорит Дмитрий Стахевич, основатель мебельной компании «Мобиле». — Теперь, после пандемии, мы решаем вопросы нехватки персонала и повышения производительности труда за счет автоматизации. Ручной труд переносим на автоматизированные станки, которые увеличивают производительность в два раза и больше».
А может быть, у государства есть возможность дать бизнесу преференции на обучение работников, спрашивает малый бизнес. «И дать какие-то послабления в плане зарплаты, налогов, если мы будем обучать и переобучать работников, повышать их квалификацию? Я бы с удовольствием брал людей и учил бы их — за месяц-два, этого достаточно» — уверен предприниматель.
Проиндексируйте и получите результат
Но не во всех сферах можно просто закупать оборудование и заменять людей. Даже в секторе легкой промышленности у каждой самой продвинутой швейной машинки должен быть оператор. Роботы платье не сошьют.
«Я начала бить тревогу по кадрам 15 лет назад, — рассказывает Валентина Миронова, основатель компании «Леди Шарм». — И сделала вывод, что производство и образование у нас не пересекаются нигде. Год назад нас услышали и сделали кластер на базе Колледжа петербургской моды. И уже сама я инициировала создание кластера в Гатчине, где у нас производство. Много лет подряд хожу на на выпускные в колледжи и каждого спрашиваю, останется ли он в профессии. Ответы — «я не знаю», «может быть». У нас было на практике 50 студентов. Для меня это большие затраты — я выделяю своего технолога, доплачиваю людям, которые ими занимаются. Из 50 практикантов на работу осталось пять, и им еще три года учиться».
Еще одна проблема кадров связана с пенсионным законодательством. Работающим пенсионерам в России по закону не индексируют пенсию. И они зачастую увольняются, чтобы переоформить пенсию и через месяц приходят обратно. «Я за пенсионера плачу государству 30 тыс. руб. в месяц. Неужели из них нельзя выделить 5-7 тыс., чтобы индексировать пенсию и сделать так, чтобы работники пенсионного возраста не увольнялись?», — спрашивает основательница «Леди Шарм».
Мигранты из дальнего зарубежья
Если затронуть тему мигрантов, то на предприятиях «Леди Шарм» работают рабочие из Узбекистана и Индии. Валентина Миронова поделилась тем, как сложно и дорого оформить их на работу даже при имеющемся дефиците кадров. «С узбеками проще — они приехали, получили патент, каждый месяц 4 тыс. им отдаю, чтобы они продлевали патент. С индийцами, чтобы они приехали, я трачу на оформление одного работника 70 тыс. руб., плюс 35 тыс. авансирую на перелет, то есть 105 тыс. на каждого. Индийцы работают 6 дней в неделю по 10 часов с высокой производительностью и приезжают на три года без выезда. Но только на оформление и ввоз этих работников тратится полтора года и миллион рублей. Почему порядок ввоза рабочей силы не упростить, если у нас такой дефицит кадров?», — спрашивает предприниматель.
«Я оптимист, но не верю, что нашими студентами колледжей и вузов мы заполним наши цеха. Все хотят быть дизайнерами, но никто не хочет быть швеей, портным. Но на одного дизайнера надо три конструктора, пять технологов и 100 швей» — говорит Валентина Миронова.
Город высокой покупательской способности
Но не всегда проблема кадров только в отсутствии самих кадров. Адекватный размер заработной платы тоже важен, говорили предприниматели. «Проблема не в том, что мы не можем заплатить работникам, а проблема в том, что мы не можем заплатить столько, сколько они хотят получать, — рассказал Александр Мышинский, сооснователь сети универсамов «Реалъ».- В Петербурге чашка кофе стоит 150-200 руб. В Дубае чашка кофе стоит 650 руб., и у них нет проблем найти бариста, потому что покупательская способность населения велика и работодатель может заплатить работникам адекватную зарплату».
Тем временем Петростат объявляет, что в Петербурге средняя зарплата 104 тыс. руб. Как малому и среднему бизнесу объяснить кассирам и продавцам, почему у них 45 тыс.? «Поэтому вопрос повышения производительности, с этими зарплатами, решать сложно. Скоро мы вынуждены будем сократить персонал на 10%, чтобы повысить зарплаты оставшимся, а качество услуг при этом упадет. В Москве «Азбука вкуса» — большая сеть, которая может себе позволить платить большие зарплаты. Потому что в Москве есть покупательская способность. Если мы из Петербурга сделаем город большой покупательской способности, проблема с персоналом будет решена», — рассуждает Мышинский.
Уже объединились
В малом бизнесе три проблемы — найти средства на развитие, получить доступ к помещениям и земле и третья — кадры. «Последняя проблема обострилась. Выпускники вузов не хотят открывать собственный бизнес и работать в малом бизнесе. По одной простой причине — людям безопаснее работать в госсекторе или крупных корпорациях. С мигрантами и их оттоком у нас такая же ситуация, как у других отраслей», — рассказывает Владимир Меньшиков, глава НП «Союз малых предприятий Санкт-Петербурга», объединяющий около 600 предприятий торговли, общепита и услуг.
Изменившиеся запросы соискателей — это данность, люди все меньше хотят работать только за зарплату, она не является главным критерием устройства на работу. В Петербурге люди не будут работать «в хлеву» за высокую зарплату, считает Владимир Меньшиков.
«Я согласен, что для получения обратной связи должна усиливаться роль объединений малого бизнеса. Лучше решить проблему для всего города, чем только для себя и обходными путями. В числе проблем — законодательство, которое поддерживает работников, но не учитывает интересы работодателя. Например, у работодателя есть ответственность за неуплату заработной платы. А то, что ему не платят по госконтракту, никак не учитывается», — говорит он.
Ощущение ценности
Изменения на рынке труда заставили бизнес более внимательно относиться к своим работникам и учитывать различные факторы, которым ранее не придавали значения. «Кадров не хватает потому, что принципиально изменился рынок труда. Работник, переходя на другое предприятие, понимает, что он — ценность. К людям сегодня нельзя относиться как к просто ресурсу. И эти ценности нужно нести и малому и среднему бизнесу. Почему люди предпочитают работать именно в крупных компаниях? Потому что там они считают себя более защищенными, и у человека там есть ощущение ценности самого себя», — полагает Жанна Круглова, директор по кадрам компании «Проект 111» .
Очень важно работать с людьми, которые к вам приходят, выстраивать для них мотивационную систему. «Что необходимо людям сейчас? Психологическая устойчивость, — отвечает Жанна Круглова. — Плюс дополнительные социо-культурные моменты. Для людей стало важно, что им объясняют, почему они важны, какие задачи они решают. У нас работают 600 человек и под каждый отдел мы выстраиваем свою мотивационную систему».
Повышать производительность
Для плана действий нужна правильная оценка ситуации. При этом как статистика, так и эксперты видят далеко не все. Многие говорят о дефиците в полмиллиона и демографической яме и о том, что закрыть его можно только за счет мигрантов, и их число нужно срочно увеличивать. «Но при этом, если мы повышаем производительность труда на 1% в целом по стране, притом, что у нас работает 72-73 млн человек, то мы закрываем потребность в 720 тыс. работников. А если на 5%?», — спрашивает Дмитрий Чернейко.
Другой пример — в Ставропольском крае можно открывать более рентабельное, чем в Петербурге, швейное производство. Там есть человеческие ресурсы, но никто туда не инвестирует. При таком подходе в России могут остаться всего два города: Москва и Петербург, рассуждают во власти. Причем, Москва вне конкуренции.
Дать заказ образованию
Представителям власти, рассуждает председатель комитета по занятости, с малым бизнесом тоже трудно договариваться и взаимодействовать, поскольку его так хорошо как крупный бизнес или госсектор не увидеть и не услышать. «Есть проблема у малого бизнеса и во взаимодействии с образованием. У него зачастую не хватает ресурсов дать этой системе заказ. Если бы появилась платформа для сбора объединенной потребности в персонале и компетенциях, проблем в этой сфере, тогда стало бы проще принимать правильные решения и разрабатывать меры поддержки. Пока мы такой подход внедряем для заказа краткосрочных программ дополнительного образования», — говорит Дмитрий Чернейко.
