Смольный должен частному пансионату «Опека» Алексея Маврина 250 млн рублей за уход за 620 пожилыми постояльцами. Компания — владелец 15 пансионатов для пожилых, может обанкротиться к маю. 650 ее сотрудников в этом случае останутся без работы, а 900 постояльцев пансионатов — на руках родственников или окажутся в государственных психоневрологических интернатах (ПНИ). Вся отрасль поставщиков социальных услуг столкнулась с аналогичными трудностями.
Сеть пансионатов для пожилых «Опека» работает в Петербурге (6 пансионатов), а также в Ленинградской области (4 пансионата), Москве, Челябинске. В Петербурге 300 пациентов находятся в пансионатах и еще 320 — на домашнем патронаже, который организовала для них «Опека». Казалось бы, город должен радоваться такому социально активному бизнесу.
Нужна оптимизация
Однако тревожная ситуация в отношениях с городскими властями Петербурга начала развиваться в прошлом году: финансовый вице-губернатор Эдуард Батанов отметил, что растет статья расходов комитета по социальной политике на негосударственных поставщиков, нужна оптимизация. Кроме того, на федеральном уровне изменился порядок оплаты поставщиков социальных услуг — их рекомендовали оплачивать в зависимости от возможностей бюджета.
«Опека», как и другие частные пансионаты, получает за каждого постояльца пансионата определённую сумму из бюджета, всего оплата каждого постояльца складывается из 75% дохода (пенсии) и доплаты государства в виде 25%. Так как услуга полагается каждому пожилому человеку, то город делал доплаты частным пансионатам, хотя и с задержками.
«25% от совокупного дохода постояльца (пенсия и другие выплаты) доплачивал город. На апрель 20 -го года у нас было было не оплачены из бюджета за 5 месяцев работы, — говорит Алексей Маврин, — в мае — уже за 6. Долг образовался — 250 млн рублей. Но по крайней мере мы понимали, сколько можем получить. Однако вышло новое постановление правительства и нам сообщили: мы решили поменять правила задним числом. Мы вам будем платить не по тарифам, а по затратам, но не выше, чем тариф. Мы их спросили — и какие затраты вы будете принимать? Ответ был такой — все затраты, не переживайте».
Разногласия
То есть, фактически вопрос, в котором не сошлись чиновники и частный социальный бизнес — это прибыль. «Но я, как коммерческая организация не имею права работать без прибыли, — говорит Алексей Маврин, — мне банки не дадут кредит, я не смогу развиваться». Новое постановление, по сути, направлено против частных компаний. В несколько лучшем положении оказываются НКО — у них нет прибыли, вернее есть, но они ее не распределяют, говорит Алексей Маврин.
С декабря — январь, февраль, уже март — постояльцы живут в домах пожилых за счет компании. «В прошлом году, в декабре, мы подали все свои затраты с июля в комитет по социальной политике, — получилось 228 млн рублей. Но оплатили нам 128 млн. Мы увидели эти цифры уже после каникул, в январе. С начала года компания тратит на своих постояльцев из своих средств по 50 млн рублей в месяц и мы не знаем, сколько нам из них вернут», — говорит Алексей Маврин.
«Опека» попыталась выяснить, какие затраты в итоге приняли, а какие — нет. «В бюджете Петербурга на социальные услуги в 2021 году заложено 2,1 млрд рублей, — говорит Алексей Маврин, — в Москве услуги пансионатов оплачивают, в Ленинградской области — тоже, в Петербурге — нет. При этом заложенные в бюджет средства не расходуются в полной мере — так в прошлом году в бюджет вернули 700 млн рублей«.
Алексей Маврин считает, что в Петербурге в работе с частными социальными предприятиями пытаются применить шаблон закона о субсидиях. «Но социальная отрасль так не работает, — уверен предприниматель, — тем более, что строка бюджета на социалку растет. Сейчас предлагают участвовать в конкурсе — опять-таки, на услуги, уже оказанные. А если я его не выиграю? Затраты-то мы уже понесли. Верните прежний порядок и все будет развиваться».
Алексей Маврин намеревается судиться с городом.
Интернет-издание «Невские новости» вчера опубликовало призыв комитета по социальной политике к родственникам пенсионеров, проживающих в частных пансионатах «Опеки» приходить в Ратушу на консультации. Им могут предложить перевод в ПНИ. Но родственники по понятным причинам не хотят этого — условия содержания и ухода там сильно разнятся с негосударственными заведениями для пожилых.
Как у соседей
В Москве и в Ленобласти существует тариф за койко-день. При этом сохраняется тенденция — есть индивидуальная программа предоставления социальных услуг (ИППСУ). И каждая услуга оценена. Потом они умножаются на дни. В Ленобласти пациенты разделены на лежачих и ходячих, в Москве — на 6 классов. И исходя из требований к помещениям и персоналу, услуги оплачиваются. «Чиновникам остается посчитать и выплатить. Но чиновники не понимают порядок ведения бизнеса, — говорит Алексей Маврин, — в государственных пансионатах, например, одна сиделка приходится на 13 пациентов, у нас — на 2-ух. В каждом государственном пансионате есть главный инженер — а у нас нет. Сразу вопрос: почему? Также почему мы пользуется услугами агентств по подбору персонала для поиска сиделок по всей стране, зачем это, спрашивают чиновники? Но у них нет сиделок, а у нас есть — вот и весь ответ».
Рынок
В Петербурге по данным геоинформационной системы 2 ГИС 161 пансионат для пожилых. Среди них «Наша забота» — центр медицинских услуг и помощи пожилым, «Ангел хранитель», «Высокая горка», «Усадьба Адмирала Лазарева», и другие. Но в реестре поставщиков социальных услуг около 10 компаний, остальные — это коттеджи, которые используются под нужды пансионатов.
В частном медицинском центре и пансионате «Наша забота» — 104 места. Главный врач центра Анна Юрганова говорит, что ее пансионату город должен 12 млн рублей, их удалось подтвердить. «По прошлому году за первую половину года нам выплатили в июле, потом заплатили по ноябрь, а сейчас нет выплаты — за декабрь, январь, февраль, и документы не принимают на проверку. Боюсь, получим деньги не раньше, чем в июне», — рассказывает главный врач. На каждого пациента нам платят 16 тысяч в месяц в среднем, но только на питание уходит 12 тыс — а памперсы, зарплата, коммунальные услуги, средства индивидуальной защиты, спрашивает Анна Юрганова. «Надо сокращать персонал, но качество услуг сразу упадет — мы хотели сделать красиво и достойно европейского города», — говорит главный врач.
Мнение эксперта
«Наш многолетний опыт показывает, что любая реорганизация любого учреждения, работающего с пожилыми людьми очень болезненна. Часто это катастрофично сказывается на людях, даже когда реформы проводятся из лучших побуждений. Мы много раз видели закрытия небольших пансионатов, государственных и негосударственных, — и видели, что это приводило, в том числе, и к смертям пожилых людей, которые не смогли пережить переезд.
Кроме того, в нынешней ситуации, когда даже объединенных ресурсов государства, бизнеса, общества не хватает, чтобы оказать помощь каждому, кому она жизненно необходима, представляется, что надо думать о том, как объединять усилия всех, кто может эту помощь оказывать. Сейчас наоборот надо помогать встать на ноги всем добросовестным и качественно работающим участникам. Иначе страдают все те, кто ждет помощи, и не может ее получить».
Мнение депутата
Ирина Иванова, депутат Законодательного собрания Петербурга:
«Ситуация давнишняя, мы живем в старом городе, и этот город только взрослеет. Вопросы социальной помощи населению при этом никак не решаются. Коммерческие компании на этом рынке естественно росли в последние годы, спрос на это был. Госсектор отставал. Но почему-то в итоге оказалось, что стандартов оказания таких услуг — нет. Нормы и стандарты есть в городе на все, а на это нет. Есть какой-то внутренний документ, но он не разглашается.
Бизнесу нужно сыграть таким образом, чтобы с поставщиками рассчитаться, и с прибылью остаться, чтобы было на что развиваться. Я вносила поправку — законопроект о компенсациям особо пострадавшим отраслям, хотела, чтобы и частные пансионаты для пожилых вошли в эту категорию. Но пансионаты — по-прежнему в непострадавших отраслях.
Патриотизм — он строится, в том числе, на отношении к пожилым людям. Мы в России на патриотизм тратим миллиарды. И если сейчас распустим стариков по домам — будет ли это патриотично по отношению к пожилым людям и их родственникам? ПНИ — они ведь существуют совсем для другого, для больных ментально. Кроме того, еще не закончилась пандемия, сейчас пациенты разойдутся по домам и начнут болеть. Этим людям нужны свежее питание и уход, ничего сверхъестественного. Я предлагаю провести немедленную пресс-конференцию, собрать всех поставщиков социальных услуг и дать им высказаться».
