В Воронеже региональная ОПОРа России провела круглый стол «Маркировка товаров «Честный знак» — индикатор риска для бизнеса». Здесь обсудили трудности, с которыми по-прежнему сталкиваются предприниматели, продукция которых входит в группы товаров, подлежащих маркировке (уже 31 группа), и передали свои предложения представителям «Честного знака»: чтобы маркировкой занялись операторы фискальных данных или налоговая. Решение рабочих вопросов, изложенных на заседании, помогло бы сохранить бизнес и рабочие места сотням тысяч предпринимателей.
Предприниматели поднимали актуальные для них вопросы и адресовали присутствующим на заседании представителям «Честного знака»: Варваре Михайловой, руководителю управления товаров народного потребления ЦРПТ, Валерию Гостюшеву, руководителю проектов «Легкая промышленность» и «Обувь» и Алексею Родину, руководителю направления товарной группы «Игры и игрушки для детей».
Поиск перепутанного или нечитаемого кода маркировки — это квест, требующий от бизнеса огромных усилий, и что-то надо с этим делать, сказал Илья Николин, президент Омского областного Союза предпринимателей и руководитель франчайзинговой сети автосервисов «Реактор» , кроме того, существенно растет стоимость маркируемой продукции — к стоимости марки прибавляются различные затраты. «Товар стоимостью от 1 тыс рублей возрастет в цене до 50%», — привел он пример.
Операторы справятся
Предприниматель предложил переложить техническое сопровождение маркировки на операторов фискальных данных. Перенести технологическую нагрузку на них, оставить за бизнесом только «физику процесса» — «клеить и пикать». «Работа с каждой позицией товара вручную (описание товара в карточке — Ред.) — это «переход в каменный век», чем сейчас и заняты предприниматели, описывая каждую единицу товара на 13 полях карточки. Мы ожидаем череду банкротств», — сказал Илья Николин и попросил коллег из ЦРПТ «спуститься на землю и пройти трудности обычного предпринимателя», пытающегося маркировать продукцию. «И отказаться от маркировки остатков, это отдельная процедура, это десятки, сотни миллионов затрат на сотрудников, площади и оборудование», — добавил он.
Уменьшение числа полей в карточке
Ирина Валерианова, сооснователь Ассоциации розничной торговли, рассказала на заседании, что происходит в настоящий момент в розничной торговле изделиями легпрома. Происходит создание IT-отдела в каждом бизнесе. «У нас много микробизнеса, где предприниматель выполняет все функции — от грузчика до логиста и директора и возложить на него еще и IT-функции, это нереально. На прошедшем недавно в Петербурге экономическом форуме говорили о том, что очень аккуратно надо нагружать малый бизнес, потому что у него ограничены ресурсы, — сказала Ирина Валерианова. — Для малого бизнеса условия маркировки, которые заявлены, сегодня невыполнимы, например, в части остатков».
И она рассказала, что в чате Ассоциации в Телеграме, где около 10 тыс предпринимателей, проводили опрос. «На остатках от 10 до 40 тыс товаров в каждой торговой точке, и маркировка (заполнение карточки на каждую единицу товара) занимает от 3-4 месяцев до 5 лет.
Предприниматели обращались в Минпромторг и ЦРПТ, и просили уменьшить «атрибутивный состав» — фактически это число полей в карточке. «Если для заполнения карточки необходимо минимум 15 полей, но мы просим сократить их до 5», — сказала предприниматель. Отметила также, что одна из просьб малого бизнеса была услышана правительством, и срок маркировки третьей волны продлили на несколько месяцев. «Но на 2-ую волну срок был ограничен, маркировка второй волны закончилась 15 сентября прошлого года. И осенние товары были убраны на склад», — отметила сооснователь Ассоциации.
- «В ЦРПТ советовали, что можно сделать общее описание в карточке товаров — многие так и делали, например, помечали, что размер «оверсайз» и состав «смешанный», — продолжила рассказ предприниматель. — Но приходит с проверкой Роспотребнадзор, видит на этикетке размер 52, а в карточке маркировки — «оверсайз», и говорит — нет, это контрафакт».
Начинаться с импортеров
«Третья волна маркировки изделий легпрома — это носки, колготки, чулки, это товары ясельной группы, это перчатки, это мелкий товар, много мелкого товара, и мы хотим, чтобы в жизнь проводилось то, что было прописано в постановлениях правительства — маркировка должна начинаться с импортеров, поставщиков и производителей. А потом уже маркированный товар должен переходить в розницу, которая должна клеить марки и «пикать» (считывать их сканером — Ред.). Мы хотели бы, чтобы инициативу услышал в ЦРПТ, у нас в чате есть раздел «Закрытия» — и мы видим, что ситуация катастрофическая, во всех городах и регионах массово закрывается бизнес». Просим рассмотреть наши предложения как можно быстрее», — заключила Ирина Валерианова.
Павел Мартыненко, предприниматель из Воронежа, один из организаторов круглого стола, отметил, что основная проблема, с которыми сталкивается малый бизнес, это сбыт. «Корректная передача кодов маркировки — к сожалению, вынуждает прибегать к товаро-учетным системам, а большинство микробизнеса не видит в этом необходимости, применения автоматизированных систем учета. И бизнес не знает, как справиться со штрих-кодированием и маркировкой, так как до этого ничего не знал о товарном учете», — отметил Павел Мартыненко, по профессии также IT-cпециалист. «Многие термины бизнесу до сих пор не понятны», — сказал он.
«Откуда 60 копеек?»
Задавались вопросом предприниматели и о стоимости марки «Честный знак» в 60 копеек.
Валерий Лашуков, председатель совета директоров АО «ПК «Вологодский» высказался в том ключе, что при обороте предприятия в 1 млрд рублей и прибылью 42 млн руб за год и выпуске 50 млн единиц продукции, предприятие тратит на маркировку 52 млн руб и уходит в минус. (На Вологодском комбинате маркировку единицы продукции оценивают как минимум в 1 рубль — это цена марки с НДС со стоимостью нанесения кода на упаковку, расходы на автоматизацию процесса маркировки и наем дополнительного персонала).
«Откуда 60 копеек? — задается вопросом Валерий Лашуков. — Дайте документы, откуда появилась эта цена (60 копеек), как она рассчитана. Ответ — разработал институт. Но у нас, при низкой стоимости нашей продукции, это уже 10% оборота, мы вынуждены отдать всю свою прибыль на марочки».
Председатель совета директоров приводил и другие расчеты, и задал вопрос, который бизнес сектора легпрома задавал в обращениях еще два года назад — «для чего эта затея?». И вспомнил недавнюю статью в «Известиях», где в пример приводилась продукция 14 производителей, в которой «выявили фальсификат, а ведь все было промаркировано», — отметил Лашуков.
«Сумашедшая финансовая нагрузка — для чего она? — продолжал спрашивать председатель совета директоров «Вологодского пищевика» — марка должна стоить не дороже 2 копеек», — уверен он. — Ребята, дайте нам жить. Мы за то, чтобы налоговая занялась маркировкой. У нас весь бизнес белый. Мы хотим честности и прозрачности, а не бизнеса за наш счет», — резюмировал он.
Фермеры страдают
Михаил Шконда, президент Ассоциации крестьянских (фермерских) хозяйств, личных подсобных хозяйств и кооперативов Ленинградской области и Санкт-Петербурга, вышел в эфир в поле и сказал, что — основная проблема с маркировкой фермерской сферы — это не цена марки 60 коп, а большая работа с внесением данных в систему «Меркурий» и к ней прибавился «Честный знак», и это приводит к удорожанию на 50% оптовой цены продукта. «И если молоко стоит 60 руб и к ним прибавить еще 30 руб — это будет 90 руб за литр молока. Потому что, чтобы внедрить маркировку, нужно привлекать людей, сам фермер, даже самый продвинутый, сделать это не в состоянии. Ветеринария знает у нас каждая хозяйство и помогает с системой «Меркурий». В ручном режиме выезжаем. А с «ЧЗ» — сейчас сделал код и дальше продукт вдруг, из-за сбоя, попадает в фальсификат», — и он рассказал, что фермеры часто перекупают друг у друга продукцию и система маркировки в существующем виде делает этот процесс «невозможным».
«Вопрос, за что тебя накажут — это 10 тысяч вариантов, — продолжил Михаил Шконда. — Но в итоге сокращаются продажи. Ради 60 копеек за марку налоги не поступают в бюджет. А государству нужны налоги. И если марка не «бьется», фермеры не будут бегать и разбираться, они продадут товар «наликом». А если бы система была простая, они бы заплатили налоги. Это важно».
Где результаты экспериментов
Екатерина Кузина, владелица магазина из Челябинска, отметила, что дорожная карта товара это прекрасно, но по факту — предприниматели, торгующие одеждой, работают прежде всего с импортом. И нигде не говорится, как именно малому бизнесу надо работать с импортом, подчеркнула она. Как в систему маркировки внедрялась цепочка: производитель-импортер-розница. И посетовала на то, что нигде также не публикуются результаты экспериментов, которые регулярно объявляет ЦРПТ, включая следующие группы товаров в маркировку.
«Какой их результат? Когда должен решаться вопрос с импортом? В основном, производители игрушек, которые вступают в эксперимент — это Китай. Где это в дорожной карте маркировки прописано? Я ИП и покупаю по 1-2 упаковки игрушек, а не контейнеры, и я не могу участвовать в проведении этого товара через таможню, покупаю товар на официальных торговых площадках. Никакого обучения на эту тему нет. На одни и те же грабли предприниматели наступают в каждой отрасли. Проблема с таможней не прописывается. Нет шаблона, чтобы завести все это. Причем, этим занимаются ИП, которым 50-60-70 лет. Как вы проводили эксперимент, если в нем не участвовал микробизнес, а был только средний бизнес?», — спросила Екатерина Кузина.
Екатерина Кузина услышала ответ от представителей ЦРПТ, что информацию по этому направлению может дать Минпромторг.
Не все знают о маркировке
Ирина Валерианова добавила об информированности бизнеса о маркировке вообще. «Мало, кто знал об эксперименте, но многие не знают даже о маркировке, о том, что они должны маркироваться. Весной в Совете Федерации было совещание, и у станции метро «Тверская», там есть небольшие отделы — и ради интереса я пошла посмотреть, есть ли маркировка на изделиях в этих отделах, спросила продавцов об этом, и увидела, что никто не маркирован, и это Москва. Что говорить о регионах. Откуда бизнес мог узнать об экспериментах?».
Павел Мартыненко предложил не начинать эксперименты, пока не будут набраны представители всех видов бизнеса — малого, среднего и крупного.
В чате круглого стола участники, которых было около 160, спрашивали, не собирается ли ЦРПТ открыть центр помощи маркировки на Садоводе, например, а еще лучше «вместе с таможней. т.е. растамаживать товар/грузовые фуры непосредственно на рынке и там же маркировать продукцию».
Товар должен быть промаркирован до прохождения границы, ответили представители ЦРПТ.
Приведем мнение известного предпринимателя Дмитрия Алексеева, основателя сети магазинов DNS (1200 магазинов в России), который не понаслышке знает, что такое импорт.
Мнение
«Есть мнение, что де борьба с контрабандой — это дело только таможни.
Это не совсем так. Представление о том, что граница должна быть на замке, а строгий дядя на таможне должен убедиться в том, чтобы ни одна мышь не проскочила, — популярно и, видимо, восходит своими корнями ко временам СССР. Тогда действительно страна была обнесена колючей проволокой, всё было на замке, и дяди следили строго. Хотя и это, кстати, даже тогда не помогало: прекрасно в страну проникали и джинсы, и всякие пластинки.
В реальности задачи, чтобы “ни одна мышь не проскочила”, нет. Точнее, есть поиск оптимума между затраченными ресурсами на контроль и степенью прозрачности рынка. Экономически целесообразно стремиться к тому, чтобы контрабанда была маргинализирована. Ну, есть где-то 5% от товарооборота, который избегает таможенных платежей и правил — ну и черт с ним. Нет смысла ради того, чтобы уменьшить эту долю еще на 1%, заводить миллион дядей, которые будут открывать каждую коробку в каждом контейнере. Это абсолютно нецелесообразно и в итоге только ухудшит товарооборот и приведет к несопоставимым затратам.
Только один ВМТП (Владивостокский морской торговый порт) обрабатывает в год около миллиона контейнеров. Чтобы осмотреть каждую коробку, потребовалась бы добрая половина населения города. А не забывайте: через границу еще едут поезда, фуры, люди и т.д. Или, например, у нас в год въезжает несколько миллионов мигрантов на работу из Средней Азии. Если даже к некоторым из них подойдут и попросят провести с собой пару коробок — вот вам и попало в страну нужное количество iPhone без уплаты НДС и сборов.
Поэтому самый правильный подход — чтобы таможня выполняла сервисную функцию: не заглядывала в каждую сумку и коробку, а обеспечивала быстрое оформление людей и грузов при пересечении границы.
Кроме этого — аналитическая работа по перекрытию системных каналов контрабанды, причем, акцент даже не столько на экономической деятельности, сколько на криминальной: наркотики, оружие и т.д.
А дальше достаточно следить за тем, чтобы экономика в целом была белой. Это проще делать через отслеживание финансовых потоков и каналов продаж. И, в принципе, так оно и было. Ну не могла Горбушка и некоторые магазины оказывать уж очень большое влияние на рынок всей страны. Да, рынки продолжали торговать контрабандой — но это как раз и были те самые примерно 5%».
